Книга Кооп-стоп [сборник] - Ксения Васильевна Бахарева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это понятно. Государство говорит мне, что надо производить, какого качества и в каком количестве. И куда товар потом направить на реализацию. При этом никто не считает, как расходуются ресурсы на производстве, как и в какие сроки продукт продается или не продается, никто ни за что не отвечает.
– Кроме руководителей страны.
– А они-то за что отвечают? Давно живут при коммунизме.
– Но ты-то смог на предприятии построить эффективную систему!
– Только при всей строгой системе Госплана государство эффективность моего предприятия никак не может контролировать! Всем контролерам нужно только побольше мяса, колбасы да коньяка с черной икрой! А как идти в ногу со временем? Как морально устаревшие станки поменять на новые, чтобы произвести новый товар? Пока они наверху согласуют мои прошения, товар устаревает до рождения!
– В этом и есть парадокс директивной экономики! Все население занято, производства загружены, а везде дефицит. И никакого стимула в экономии. Марк, ты просто устал, тебе надо отдохнуть, все наладится, вот увидишь! Давай спать!
– Да, милая Соня, прости, я действительно устал, – Марк обнял жену и нежно поцеловал.
13
Утро пятницы у Марка Наумовича выдалось нервным. Не прошло и недели с прошлого выезда на природу, как его пришлось организовывать вновь. Опять по телефону потревожило начальство – высокопоставленные чиновники, которым подавай стерлядь, воблу и икру. И опять приходится выполнять их волю. Да еще из канцелярии продублировали: смотри, Наумыч, не подкачай! Конечно, Наумыч организует прием, как положено по этикету. И чем выше начальство, тем больше требований, продиктованных сверху.
«Придет большой партийный босс, досыта поест, вдоволь попьет и решит еще что-то с собой прихватить. И без всякой оплаты. А кто-то должен это списывать, кто-то должен за все платить! И отказать нельзя – хуже будет, не отказать – будет ли лучше?» – Бородин продолжал думать невеселые думы, пока по селектору секретарь Люсенька не сообщила:
– Марк Наумович! К вам посетители!
– Кто еще?
– Глузин и Антонов.
– Что им нужно? Не до них!
– Подписать документы, Марк Наумович!
– Хм, ну пусть войдут…
Заместитель директора заготконторы Илья Глузин, слегка оттолкнув заведующего убойной площадки Александра Антонова, первым притиснулся в дверной проем:
– Наумыч, тут это…
– Что тебе подписать, Илья Исаакович?
– Вот, – протянул бумагу Глузин.
Марк Наумович, бегло пробежав глазами написанный химическим карандашом текст, взорвался:
– Какие 12 тощих поросят? На какой откорм? Ты меня в гроб загнать хочешь? В прошлом месяце было 12, в позапрошлом – 12, ты другие цифры знаешь? Или у тебя все по 12?
– Так ведь по партиям, Марк Наумович!
– Ты хочешь сказать, что ты отдал на откорм 36 поросят? А если проверят это Смольянское сельпо? Вы головой подумать можете на несколько шагов вперед? Не можете красть по-тихому? Надо, чтобы все все видели и вам за это ничего не было?
– Не волнуйся, Наумыч, мы там договорились!
– Договорились… – ехидно передразнил Марк Глузина, – и ты везде подписывал, Антонов?
– Так точно, Марк Наумович, наше дело маленькое. Очень скоро мы от них получим 12 откормленных подсвинков.
– На бумаге, Антонов! На бумаге! Идите уже, дайте подумать, что с этим делать! Прямо по Герцену: «Кто виноват?» И «Что делать?», честное слово!
С одной стороны, и Глузин, и Антонов, думал Бородин, элементарный страх потеряли в необузданной и безнаказанной наживе по оформлению бестоварных документов, с другой стороны, практически точно так же ведут себя и партийные, и милицейско-прокурорские боссы, бесконечно берущие со складов райпотребсоюза дефицитные продукты чуть ли не на тысячу рублей, «забыв» уплатить в кассу. Как же потом простому руководителю дебет с кредитом сводить? Есть ли здесь какой-то иной выход? Сегодня же на очередной вылазке на природу будет выпито и съедено 12 подсвинков, а если не съедено, то захвачено с собой! И где больший обман? Кстати, пора подумать о фуршете на природе.
Марк Наумович отправился с инспекцией в колбасный цех, чтобы самому выбрать к званому ужину что-нибудь стоящее из ассортимента колбас и ветчин.
– Нонна Петровна, не слишком ли ты много свиной шкурки в фарш добавляешь? – своим вопросом из-за угла Бородин застал мастера-фаршесоставителя врасплох, и Нонна Петровна Данильченко от неожиданности уронила шматок шкуры на пол.
– Ну что вы, Марк Наумыч, все пугаете?
– А как ревизор из-за угла спросит? Сама-то ешь такую колбасу?
– Да кто ж ее будет есть? Для своих не кладем! А в магазине все купят, не успеваем коптить!
– Вот именно! В прошлый раз Фима навыбирал «деликатесов», я на банкете чуть не поперхнулся – не докапчиваете колбасу! Уволю к чертовой матери, ей богу!
– Ну что вы ругаетесь, Наумыч? – вышла на шум заведующая колбасным цехом Елизавета Киршевич. Но Бородин не унимался:
– И воду добавляете сверх нормы! Ну что вы, как жулики! Кругом обман!
– Так ведь все спросом пользуется! Магазины разрывают на части, им все мало, народ любую колбасу сметает с прилавков! – парировала Киршевич.
– Так вы скоро бумагу в нее засунете! Когда же вы будете работать без нарушения технологии, с соблюдением всех ГОСТов? Покажи мне, что можно взять для банкета!
Киршевич расторопно провела Марка Наумовича в свой кабинет, и там уже глава Оршицкого райпотребсоюза смог выбрать те мясные деликатесы, за которые не пришлось бы краснеть на природе перед очередной партией руководящих боссов.
– Пробуйте, Марк Наумыч! Пробуйте! Это очень вкусно, все будут довольны! – пыталась услужить Киржакова боссу.
На этот раз выезд на природу был запланирован в уютном ресторанчике на окраине города. Лето полным ходом вступило в законные права, на крупных березовых ветках струились витиеватые сережки, и соловьи занялись привычными для теплой поры распевными трелями.
Как только официантки в фирменных фартучках успели расставить по столам нарезки из мясных деликатесов, в зале появились гости – следователи прокуратуры во главе с прокурором области Егором Владимировичем Дунаенко. За ними пожаловала районная партийная элита, которая обычно выпивала элитного коньяка не меньше работников правоохранительных органов.
– За Марка Наумовича!
– За Егора Владимировича!
– За нашу доблестную коммунистическую партию! – поминутно раздавались тосты со всех сторон.
Через полчаса безудержных возлияний Дунаенко взглядом встретился с Бельковичем, подавая знак, чтобы тот вышел на улицу.
– Пойдем покурим! Разговор есть, Иосиф Моисеевич!
